Осторожно, лингвист! [А на вашем трупе, молодой человек, они бы еще и попрыгали...]
Стекло по Обливиону, теперь под катом и дописано =)
Герой Сиродила / Мартин Септим, вольное обращение с каноном (и хедканоном), sappy fluff and some character study.
6676 слов
Часть 1
читать дальше
Герой Сиродила / Мартин Септим, вольное обращение с каноном (и хедканоном), sappy fluff and some character study.
6676 слов
Часть 1
читать дальше
Если бы не Джоффри, Мартин бы, наверное, ничего и не понял. Слишком привык к тихой жизни захолустья, размеренной рутине часовни, вежливым горожанам Кватча. Рана ещё ныла: невозможно было смириться с тем, что в одночасье всё закончилось, растаяло, как мираж. Сгорело в пламени Обливиона, и пепел развеялся бешеной скачкой на север, позорным побегом. Он едва смог связать пару слов перед солдатами — какие, во имя Девяти, речи, когда на счету одни потери? Но хватило — и не только этим мальчишкам, не нюхавшим настоящего боя, но и тому, кто прошёл с ним эту дорогу, и даже больше.
Огонь в красных глазах дарил надежду — Мартин и сам не заметил, как увлёкся, рассказав куда больше, чем следовало. Почему-то казалось: не пожалеет. Да и то, увидятся ли они ещё?
«Да что эта ящерица себе позволяет?» - врезался в его мысли голос наставника. Мартин открыл уже рот, чтобы спросить — вспомнил горящие глаза, живой интерес, взгляды чуть дольше положенного — и тихо выдохнул, - «Ничего, пусть побегает с Баурусом по Столице, гонор подрастеряет. Если не загнётся там в первой подворотне.»
Мартин молча пошёл в главный зал: перебирать библиотеку Клинков. Вот теперь он был точно уверен, что свежетитулованный герой Кватча обязательно вернётся — а значит, ему самому тоже прохлаждаться не стоило.
*
Вернулся, разумеется. Безмятежно улыбнулся кислому лицу Джоффри — нет, Мартин не подглядывал! Все лекари говорят, что нельзя долго читать, вот он и подошёл к окошку сделать перерыв — совершенно не потому, что от возгласа Джоффри стёкла задрожали. А всё-таки улыбка аргониан — страшная штука: столько зубов, и все смотрят на тебя. И ничего, кроме зубов не видно из-под стеклянной брони, полного комплекта. Разжился где-то, надо же. Для очистки совести Мартин предположил, что на отдельных дорогах Сиродила стеклянная броня растёт, как грибы. Ну, или как яблоки.
Он ещё немного хмурился, встречая гостя: очевидно, что с амулетом ничего не вышло, и они снова в тупике. Но и тут оказалось, что терять надежду рано.
Книга, которая лежала перед ним, была ужасна — но ничего восхитительнее он сейчас представить не мог. Отвратительное описание культов — и ключ, нить к возвращению Амулета. Если, конечно, Мартин сможет её расшифровать — а прежде того, забрать. О тлетворном влиянии даэдрических артефактов на неподготовленный разум он знал не понаслышке. Стоило быть очень осторожным — и всё же он не удержался от искренней улыбки.
«Я знал, что ты вернёшься.»
В ответном взгляде столько тепла — и с чего он считал лица аргониан пугающими? И вот так просто книга легла ему на стол. Нужно было только попросить.
Он пытался скрыть удивление, как умел — за дистанцией.
«У Джоффри есть для тебя задание. Думаю, с такой экипировкой тебе не будет сложно.»
Снова не удержался. Но не успел Мартин остановить себя, извиниться, закрыться — как уже получил ответную усмешку.
«Нравится? Добрые люди принесли. Сложно даже представить, какие на дорогах Сиродила милые и предупредительные граждане.»
Джоффри бы возмутился, кто другой подозревал бы худшее. Мартин знал, что при всех умениях, на счету героя Кватча ни одного преступления. Что же до брони… каждый выживает, как может.
«Думаю, назвать этих граждан добрыми — почти как сказать, что Шеогорат приземлён и логичен.»
«Почему бы и нет? Лёгкая эксцентричность ещё никому не мешала...»
А вот это уже точно шутка, но Мартин едва смог скрыть замешательство.
«Ты говоришь со знанием дела...»
«Встречались.» - короткий ответ. Не только он сказал больше, чем следует. Мгновение — и Мартин остался в зале один. Ничего. Он знал, что их разговор ещё продолжится — а пока стоило освежить в памяти знания о даэдрических культах.
Кто же знал, что как раз эта книга окажется ключом к разгадке.
*
К их следующей встрече аргонианин добыл ещё и приличное оружие. И светился: лёгким мерцанием зачарованной брони, и искренней радостью от встречи. Хоть у кого-то дела продвигались хорошо — пусть и только в сравнении. Доспехи явно были залатаны, и не раз, на одну ногу он старался не опираться, да и вообще вид у героя был потрёпанный, о чём Мартин не мог не сказать.
«Снова добрые люди?»
«Добрые тролли. А ещё огры, гоблины и дреморы. Один добрее другого,» - он небрежно взмахнул рукой, - «Переживу. По крайней мере, я иногда сплю. А ты?»
«Иногда. Перевод продвигается медленно, пока удалось расшифровать только первую часть.»
Это его интересовало, кажется, меньше. Мартин бы предпочёл, чтобы его просьба вызвала другую реакцию. Возмущение, отвращение, даже страх — как там нормальные люди относятся к даэдра? Но, конечно, нормальные люди не выживают в Кватче, не охотятся за Амулетом Королей, и не болтают с вроде как императором. И всё же. Мартин ещё раз напомнил об опасности: проигрывать - своего? - героя культу он не хотел. Он специально нашёл неподалёку святилище Азуры: не самое безопасное, но более светлое. Если бы только его слова услышали.
«Мартин, тебя нужно отдохнуть,» - повторил он, едва пролистав книгу, - «Не когда-нибудь, а сейчас.» - Мартин рассеянно кивнул. Время ещё будет… - «Сейчас, во имя рассудка Джоффри.»
Это заставило его поднять голову от книги. На то, видимо, и был расчёт.
«Потому что если ты не пойдёшь сам, я вытащу тебя из-за этого проклятого стола и доставлю в спальню — хоть за шкирку, хоть на руках. За каким бесом нам добывать Амулет Королей, если твоё величество загнётся тут среди пыльных томов?»
Он рассмеялся, признавая поражение, и даже позволил довести себя до императорских покоев. Кажется, аргонианин знал дорогу даже лучше него самого — а судя по взгляду стражника, кто-то здесь успел пожаловаться на распорядок Мартина. Надо будет узнать, кто… но едва присев на кровать, он понял, как устал. Ловкие руки сняли с него обувь, робу — натренировался на бандитах? - и мягко толкнули лечь. Подзабытые ощущения — а сердце трепыхнулось даже сквозь дремоту. Но это сейчас неважно, некогда.
«Тебе тоже надо поспать,» - он едва успел поймать уходящего аргонианина за руку. И прикусил язык, видя, как тот замер. Ну, не всё же ему одному удивляться.
«Обязательно,» - быстро оправился. И сбежал так же быстро. А на пальцах всё ещё оставалось фантомное тепло.
Спал Мартин сладко.
*
После того, как они поговорили, звезду Азуры Мартин не ждал. Ваббаджек, скорее, или посох Вечного скампа — с тем, как герой щеголял артефактами Шеогората. Он снова напомнил себе поговорить с ним о даэдра и их коварстве. В прошлый раз не вышло — да и лицемерно было бы отговаривать его, одновременно посылая к святилищу. И всё же беспокойство не отпускало: на культистов Мартин в своё время насмотрелся достаточно.
Разумеется, как и до этого, пытаться что-то предугадать было просто глупо.
В этот раз доспехов на аргонианине не было. Тонкий дорогой костюм по последней моде, скорее уместный при дворе. На окраине Брумы, в убежище Клинков, он должен был смотреться нелепо, но… Мартин моргнул раз, другой, призывая мысли к порядку, и понял, что забыл даже поздороваться. Зубастая улыбка превратилась в усмешку: заметил. Показалось, или воздух в зале сгустился? Заготовленный разгвор скомкался, смешался, не успев начаться — иного и ожидать не стоило. Дело было даже не в проклятом костюме, непонятным образом не смягчавшем, а только подчёркивавшем силу и опасность. Оба понимали, что ставшая почти привычной игра в подтексты выходит на новый уровень — и напряжение искрило почти видимо.
И тут Мартин увидел розу.
В первый момент он не смог бы ничего сказать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он был не здесь, не сейчас — да и собой ли он был? Легко рассуждать о даэдрических культах со стороны, из аскетичной кельи священника — но роза словно вернула его в те времена, когда жить было интересно, чувствовать — ярко, а последствия казались такими далёкими и эфемерными. Тогда — но «сейчас» неумолимо напоминало о себе горечью. Снова держать в руках что-то настолько прекрасное, и снова упустить, едва коснувшись кончиками пальцев — но в этот раз по своей воле.
Грусть накатила и схлынула: ей не было места рядом с розой. В ушах, казалось, звучал смех Сангвина — казалось ли? Неважно. Он в последний раз прикоснулся к тёплому, почти живому металлу, и поднял глаза. Аргонианин явно не ожидал такой реакции, и теперь заворожённо наблюдал за ним с целой гаммой эмоций на лице. Ему шло.
Простые слова благодарности ощущались пустыми, а кровь горячил шальной подзабытый азарт, пьянящий лучше любого вина. И роза, опять же, всё ещё лежала в руках.
«Мне кажется, или там за окном дремора?» - аргонианин с интересом проследил за выбегающими из зала стражниками.
«Рука дрогнула. Случайно. Оба раза,» - безмятежно ответил Мартин.
«И двери случайно захлопнулись.» - Заметил. Упс… Но жаловаться тоже не торопился. От этого Мартина повело окончательно.
Оказалось, что целоваться с аргонианами не так сложно, как он думал. Прохладная чешуя под пальцами ощущалась непривычно — но только подогревала интерес. Хотелось исследовать ещё и ещё, обрисовывать контуры мышц, чувствовать, как согревается кожа под ладонями — сам он уже почти плавился под ответными прикосновениями.
«Даже не думай в следующий раз приходить в кольчуге. Замучаюсь тебя из неё вытряхивать.»
«Запомню.»
Вытряхивать из одежды оказалось действительно проще, и не только ему. Когда под спиной оказался ворс ковра, Мартин на мгновение пришёл в себя: что-то важное мелькало на грани сознания. Но это могло подождать.
Последней его связной мыслью было то, что к святилищу Сангвина нужно будет отправить ящик Сиродильского бренди.
*
Новости в Храм приходили одна тревожнее другой. После того, как шпионы в Бруме были обнаружены, Мифический рассвет переключился на Сиродил. Если раньше Врата Обливиона открывались в глуши, где их мог обнаружить разве что случайный искатель приключений, то теперь культ атаковал крупные города один за другим. Это была война — и Клинки оставались на шаг позади.
Он надеялся на встречу с аргонианином — но едва тот вернулся с доспехами Талоса — целый, и почти невредимый, если не считать новых заплат на броне, как Джоффри отправил его помогать страже. Опять Врата, опять Мартин заперт и не может ничего сделать — но теперь у него была надежда. Нет, теперь он точно знал, что всё кончится хорошо.
Надежда поблёскивала стеклянной бронёй и пахла гарью. Герой тяжело опустился на стул напротив.
«Капитан стражи говорит, что теперь они смогут закрывать Врата. Я бы не был так оптимистичен… но чем Боэта не шутит?»
«Здесь хорошие бойцы,» - усмехнулся Мартин, довольный, что всё прошло хорошо, - «Не всем же раскидывать полчища дремор в одиночку.»
«В полчища дремор вообще лучше не соваться. Надеюсь, они это запомнили,» - он легко подхватил шутку и тут же перевёл тему, глядя позади Мартина, - «Интересный рисунок. Добавляет уюта обстановке.»
Ну да, смутить героя Кватча свежей кровавой пентаграммой было не так-то просто. Клинки смотрели на ковёр с почти священным ужасом, аргонианин — с чисто практическим интересом и некоторым сожалением. А, действительно.
«Что поделать, если этот ковёр… хм… вдохновляет меня,» - что, в принципе, было почти правдой. Особенно, если Мартин хотел вдохновляться и дальше. Но в красных глазах плясали смешинки.
«Тем, что это единственное чистое место во всём зале?»
«Почти чистое,» - Мартин всётаки смутился и решительно закрыл книгу, - «Пора сделать перерыв. Пойдём, попробуем найти ковёр получше. Или даже кровать.»
«Только если ты не будешь потом рисовать на ней пентаграммы.»
Смеяться было легко — будто мира вокруг не существовало, будто не было угрозы — только убежище Клинков, куда волей судьбы занесло почти-что императора и вроде как воина. И даже когда Мартин проснулся утром в пустой постели — герой давно ушёл: Мискаранд, ополчение, дел было много — это тепло согревало его ещё долго.
*
Ополчение и подмога из других городов собирались понемногу. Сиродил большой, но графства одно за одним присылали бойцов. Иногда с ними приходил и герой — реже, чем хотелось бы, и чаще, чем они могли себе позволить.
Он приносил новости из разных уголков Империи. Рассказывал забавные байки — как собирал ингредиенты для зелий и наткнулся на минотавра, как пришлось в Анвиле спасать домашних злокрысов, как невзрачный с виду домик оказался бандитским логовом — и Мартин смеялся, представляя всё это.
Иногда он молчал — как в тот день, когда аргонианин почти невидящим взглядом смотрел на него, уничтожая вперемешку вино всех сортов, и рассказывал про городок, пытавшийся принести жертву старым богам, про пещеру, полную трупов молодых ребят из гильдии бойцов — про монстров, ещё более ужасных из-за их человеческого обличия. Он думал о том, что когда станет императором, этого больше не повторится — но такие клятвы нельзя нарушать. Поэтому он молчал.
А иногда Мартин злился — когда от героя веяло магией Дрожащих островов, когда он хвастался новыми игрушками, не понимая, как сильно может затянуть даэдрическая магия. Спор был бесконечен. Мартин переживал, аргонианин отшучивался, и ни один не называл настоящей причины, о которой они не говорили. В приближающейся битве им понадобится всё. А пойдёт туда именно аргонианин.
«Значит, будешь моим моральным компасом,» - смеялся он, - «Полярной звездой. Чтобы я вдруг не сбился с пути истинного.»
*
Его часто предупреждали не связываться с аргонианином. Баурус, Джоффри, просто Клинки. Для них он был скорее оружием — непредсказуемым, опасным, но непременно эффективным. Неизбежным злом.
Что они понимали.
За свою жизнь Мартин успел увидеть зло разного облика. Очевидное — вроде переполненной троллями пещеры. Пьянящее — вокруг даэдрических святилищ. Обманчивое — скрытое под беззащитной человеческой личиной. Но в герое Кватча он этого зла не видел, при всей его браваде. Да и знали ли Клинки, куда смотреть?
В этот раз аргонианин пришёл сам не свой. Тяжёлая поступь — при его обычном кошачьем шаге, тяжёлый взгляд — но не в глаза. Только глянул, и, ни слова не сказав, вышел. Мартин уже знал, что найдёт его в своей комнате. И что сперва спрашивать не следовало.
Только потом, слушая стук сердца под прохладной кожей, он спросил — не словами, молча, давая возможность выговориться, выплеснуть сбивчиво — про деревню, гоблинов, гильдию, компанию Чёрный лес, трупы у сарая и аргонианское пойло.
«И теперь я мастер этой проклятой гильдии, дреуг её раздери.»
«Ты всё сделал правильно,» - тихо сказал Мартин, взял его руки в свои — удержать, успокоить.
«Я сбежал! Я должен был… защитить их. Остановить зачистку… как-то.»
«У тебя не было выбора. Ты не убивал этих людей,» - повторил Мартин, глядя аргонианину в глаза — и в этот раз встречая ответный взгляд.
Он знал, как выглядит зло. И здесь его не было.
Аргонианин вздохнул, соглашаясь, и отпуская на выдохе всё напряжение — сколько же его было… Решительно поднялся, встряхнул головой.
«Хватит с меня Сиродила. До встречи.»
Зла не было. Но оставалось ещё кое-что… И Мартин очень надеялся, что на этой развилке герой сделает правильный выбор.
*
Он вернулся с горящими глазами, снова довольно распахнутыми. Принёс за собой шлейф незнакомых, неправильных запахов, демонстративно не заметил взглядов Клинков — но чуть притих, глядя на Мартина.
«Это того стоило,» - мечтательно улыбнулся он, - «Ты не представляешь, какое там небо. Здесь я столько звёзд никогда не видел.»
«И столько трав?» - ввернул подколку Мартин. Сумка героя напоминала стог, непостижимым образом организованный в хитрую систему. В основном запахи доносились оттуда.
«И столько трав. А ещё цветов, грибов, ну и… прочих интересных ингредиентов. Вот, попробуй,» - он покопался в сумке, выудил неприметную скляночку и гордо поставил перед Мартином. Пахло приятно, - «Это вроде как зелье, но вкуснее любого напитка в Сиродиле. И полезнее, за это я отвечаю.»
«Когда всё это закончится,» - задумчиво добавил он, - «я мог бы показать тебе Манию. Без жителей, разумеется — просто погулять, посчитать галактики, полазать по грибам. Там красиво, тебе понравится,» - нарочитая небрежность оборвалась паузой, - «Но если ты хочешь, после этого я больше не вернусь на Дрожащие острова.»
Мартин замер. Такое предложение… это было больше, чем звезда с неба, чем роза Сангвина и все артефакты в придачу. Он поднял глаза: аргонианин настороженно смотред на него. Я понял, что ты понял, что я понял.
И снова эти огромные глаза.
Он усмехнулся — надеясь, что вышло небрежно, а не нервно — взял со стола пузырёк с зельем и выпил одним глотком. Про состав он благоразумно не спрашивал.
«Действительно, вкусно. Хорошо. Я пойду с тобой на Дрожащие острова. Один раз.»
Могут ли аргониане улыбаться ещё шире?
«Но,» - напомнил он, сбивая момент, - «Вначале нам нужно разобраться с Сиродилом.»
«Ах да,» - наигранно спохватился герой, - «Чуть не забыл. Мне тут по дороге подвернулся камешек...»
Могут. Вопрос, насколько широко могут улыбаться имперцы?
*
«Мартин! Мартин, мать твою!!!»
...Прости.
Часть 2
читать дальше
Первое, что он осознаёт — это холод. В лицо бьёт ветер, а в ушах неприятно гудит смех. Низкий тембр, который скорее не слышится, но ощущается. Он уже -слышал- это, но в звуке нет ни намёка на снисходительное дружелюбие Сангвина, ни даже на разрушительную ярость Дагона. В нём нет ничего — только знание и превосходство, равнодушное, как сама судьба.
«Ты получил то, что хотел, смертный. Вот только что ты будешь делать теперь?»
Мартин открывает глаза.
Скалы и снег почти ослепляют, несмотря на сумерки. Он на чём-то лежит — камень пульсирует под руками, и как только он понимает, приходится собрать всю силу воли, чтобы медленно встать, а не отшатнуться брезгливо. Что бы он ни думал, у даэдрического святилища лучше быть вежливым. Каменная туша над алтарём снова низко смеётся, как будто видит его насквозь. Мартина пробирает дрожь.
Фигуру перед алтарём он почему-то замечает не сразу. Сперва видит горы, небо, культистов — как будто ящера в сияющих стеклянных доспехах так легко пропустить. Как будто он не хочет верить, что увидит его здесь. Не хочет видеть, что изменилось после его… смерти. Не хочет понимать, что, выиграв Сиродил, что-то он всё же проиграл. Не хочет. Но приходится.
Вдох, выдох. Не здесь.
Он молчит, глядя на аргонианина, как тот кланяется повелителю даэдра. Молча следует за ним, почти не глядя на дорогу. Это, в конце концов, не так и важно: куда бы он ни пошёл, они уходят из этого места. Но когда аргонианин останавливается и смотрит ему в глаза, Мартин всё ещё не знает, что сказать.
Молчание повисает, тянется. Воздух густеет настолько, что ещё немного, и полетят искры. Искры — это неплохо, почти истерически думает он, хоть так согреться. Смешок, видимо, отражается на лице: аргонианин поднимает бровь и всё-таки отводит взгляд. Он изменился: черты лица стали жёстче, глаза — холоднее. Теперь это тот, от кого Мартина предостерегали Клинки. И он вытащил его с того света.
Точнее, не он, а Хермеус Мора.
Вдох. Выдох. Они идут дальше, дорога вьётся змеёй, Мартин начинает узнавать окрестности Брумы. На них выбегают пара троллей, аргонианин расправляется с ними в считанные секунды. С их последней встречи он стал ещё лучшим мечником — но что-то поменялось. Мартину требуется несколько минут, чтобы понять: он больше не задумывается, убивая. Он будто сметает крошки со стола — и его злость никак не связана с троллями, или что ещё им может встретиться на пустынной дороге.
Аргонианин замечает его лицо и замирает. Мартину требуется чуть больше времени, чтобы распознать противную дрожь под рёбрами. Логически, он всё ещё не понимает, что может его бояться — но подсознание решило по-своему. Он открывает рот, но слова не идут в голову.
Лицо ящера пересекает оскал, как молния. Он резко встряхивает мечом, сбрасывая кровь, и снова смотрит на Мартина узкими глазами-щёлочками. Сейчас они особенно напоминают бойницы.
«Что, теперь я недостаточно хорош для тебя?» - вызов брошен, как плевок в лицо. Мартин закусывает губу, чтобы не отшатнуться.
«Ты изменился,» - он говорит медленно, подбирая слова, - «Я… мне сложно понять, как себя вести.»
«Уж точно не так, будто я — сбежавший из Обливиона дремора, или ещё какой монстр. Или мне можно убивать только ради твоей великой цели?» - последние слова он выплёвывает, как ругательство, и Мартин теряет остатки самоконтроля.
«И многие ли в Сиродиле скучают по атакам дремор? Кроме тебя, разумеется,» - аргонианин пытается что-то сказать, но Мартин не думает останавливаться, - «хотя тебе, судя по всему, скучать по Обливиону не приходится. И да, на случай, если это требует объяснения: убивать ради спасения мира и убивать по приказу даэдра ради очередной побрякушки — это разные вещи.»
«Плевать я хотел на даэдра и их побрякушки!» - он переходит на крик, и звериная часть мозга настойчиво напоминает Мартину об опасности, но поздно. Его несёт.
«Тогда что? Развлечение? Опасность? Спокойная жизнь слишком скучна для героя Сиродила?»
«Я сделал это ради тебя.»
Слова повисают в воздухе отравленным кинжалом. Мартин снова напоминает себе дышать.
«Ты служишь принцам даэдра и убиваешь невинных людей — ради меня?» - кинжал всё ещё между ними, и с каждым словом на нём всё больше яда.
«Служил. В прошлом. Но просто взять и умереть для обычных людей недостаточно.»
«Это того стоило.»
«Возможно,» - он окидывает Мартина взглядом, словно запоминая, - «Но это тоже. Что бы ты ни говорил.»
Он поворачивается и идёт дальше по дороге, не забывая проверять, что Мартин следует за ним. Молчание больше не давит — но отдаёт безнадёжностью.
«И куда мы идём?» - не то, чтобы ему действительно интересно, но всё же. Аргонианин пожимает плечами.
«Храм Повелителя Облаков?»
«Если я никогда не увижу эту гору, это меня вполне устроит,» - Мартин где-то ещё находит лёгкий тон, и аргонианин фыркает, - «Кажется, свой долг Клинкам я выплатил полностью.»
Тот только кивает, и лёгкость снова потеряна. Остаток пути проходит в тишине. Перед воротами Брумы ящер набрасывает лёгкое заклятие хамелеона, и Мартин, подумав, делает то же самое. Абсолютно незамеченные, они доходят до маленького, но добротного дома, и останавливаются перед дверью. Аргонианин протягивает ему ключ, и Мартин окончательно перестаёт понимать что бы то ни было.
«В сундуке напротив двери есть кое-какие вещи — на продажу. Какое-то приличное оружие тоже должно быть, на дорогах всё ещё небезопасно,» - он продолжает говорить, будто бы не замечая ошеломления Мартина, - «Это от Лейавина. Анвил, хотя там опять кто-то поселился. Чейдинал. Скинград. Столица, будь повежливее с соседями. Коррол — самый обжитый, но лучше не трогай ничего в главной спальне. Твоя совесть может этого не выдержать.»
«Ты...» - Мартин не знает, как закончил бы это предложение, но аргонианин не дослушивает. Берёт ег за руку — первое прикосновение с тех пор, как Мартин очнулся, и перчатки обжигают холодом — и вкладывает ему в ладонь горсть ключей.
«Мне больше нечего делать в Сиродиле.»
Мартин смотрит ему вслед и думает, на что это больше похоже, на месть или карму. Так и не решив, он заходит в дом.
*
Дом выглядит уютно, но необжито. Огонь в камине немного разгоняет сырость, но согреться как следует так и не получается. В сундуке действительно лежит маленькое состояние — доспехи, оружие, какие-то цацки, отдельной кучкой разнообразные ингредиенты. Что-то там должно быть съедобным, но Мартин не рискует. Немного поколебавшись — в борьбе «это чужое» и «ему разрешили» побеждает голод — он цепляет на пояс более-менее приличный кинжал, подбирает несколько предметов и идёт в магазин.
Владелец лавки смотрит на него настороженно — заклинание хамелеона, очевидно, не способствует доверию, особенно всё ещё вскоре после потрясений — но при виде товаров улыбается. Особенно, когда Мартин называет цену.
«Мда, давно я не видел такой цены за стекло… Не умеешь ты торговаться, парень,» - Мартин пожимает плечами: ему не то чтобы много надо, а на содержимое сундука можно питаться остаток жизни. Даже если он этого не планирует. Однако следующий вопрос ставит его в тупик: - «Как он? Давно в наши края не заходил.»
«Я не понимаю,» - начинает Мартин, но оправдание повисает в воздухе.
«Да ладно тебе. Никто, кроме Героя Сиродила, здесь такими шмотками не торгует. Я бы подумал, что ты их забрал иным путём — но без обид, не тянешь ты ни на великого мечника, ни на могучего мага. По крайней мере, настолько могучего. И товар не краденый, я бы знал. Тебя небось послали гильдию магов восстанавливать?»
«Что-то вроде,» - вздыхает Мартин. Норды и их логика никогда не перестают удивлять. Зато он получает вполне приличные деньги за доспех, покупает себе тёплую куртку и немного еды, и аккуратно откладывает остальную сумму. Что-то в словах торговца отзывается важным… только что?
Нужно пройтись, осмотреться.
По дороге из Брумы настроение у Мартина преотвратнейшее. К холоду и ветру он почти привык — почти — но город сам по себе оставляет неприятное послевкусие. Дурацкие памятники, заброшенное отделение гильдии магов, подозрительные норды, и уютный, но от этого ещё более пустой дом. Он собрал всё содержимое сундука, кроме ингредиентов — рука дрогнула — и оставил вырученные деньги графине, на восстановление. Всё равно ему нечего было делать в городе, где без хамелеона его опознал бы любой встречный.
Что ему было делать в любом другом городе, он тоже не знал. Наверное, стоило об этом задуматься — но философские размышления очень вовремя прервал бандит с вечным вопросом «Кошелёк или жизнь?».
Мартин честно развёл руками: денег у него действительно не было, всё оставил в Бруме. Иначе казалось неправильным. Увы, бандит ему не поверил — или счёл кинжал достаточной добычей. Вздохнув, Мартин призвал защитный оберег — и всё-таки пропустил удар. Оказалось, что защищаться, стараясь не убить противника, гораздо сложнее, чем он помнил — или это он потерял форму? Дреморы при обороне Брумы таких проблем не вызывали.
Наконец ему удалось наложить паралич достаточной силы, чтобы уйти. Подумав, он всё-таки добавил оздоровление: если бандит умрёт в снегу от ран, толку было стараться его не убить? Собственные раны пришлось долечивать кое-как и на ходу, но впереди уже виднелись стены Королла.
Этот ключ был самым потёртым, а дом был похож на дом. Помимо очередной сокровищницы «на продажу» он нашёл хороший запас оружия и — самое важное сейчас — зелий. К самим ингредиентам он, помня «стог», решил не подходить, но зелье подействовало замечательно. Он и не сомневался.
В доме было тепло и сухо, и Мартин уже собирался обследовать второй этаж в поисках кровати, как в дверь постучали. Немного поколебавшись, он всё же открыл дверь — в этот раз призвав оберег заранее. Увидев гостя, он опустил кинжал — а тот, напротив, поднял меч. Мартин вздохнул и посторонился: не в дверях же разговаривать.
«Орейн, если не ошибаюсь?»
Орк зашёл, не делая ни малейшего движения, чтобы убрать оружие. Меньшего от почти-главы Гильдии бойцов Мартин и не ожидал.
«Раньше у этого дома был другой владелец,» - всё так же напряжённо сказал он.
«Владелец всё тот же,» - улыбнулся Мартин, - «я, можно сказать, в гостях.»
«Можно ли сказать? А можно сказать, что вам известно моё имя, но не мне ваше. И до сих пор гостей в этом доме не было.
В голове Мартина бешено крутились шестерёнки. Орейн был вежлив — судя по тому, что он слышал, невиданная редкость — значит, в открытые враги его не записал. Но что делать дальше?
«Что, думаешь, как выкрутиться? Не трудись,» - что орк нашёл в его лице, непонятно, но самую малость расслабился, - «Назови мне одну причину поверить, что ты не вор.»
Мартин вздохнул.
«История с Поселением-у-воды?» - он пожал плечами, - «Это единственное, что касается вашей гильдии и не является общеизвестной информацией.»
Орейн убрал оружие, тяжело опускаясь на стул. Поверил. Мартин глянул на него, оценил ситуацию, и достал из шкафа бутылку вина.
*
Утро встретило Мартина мыслью, что пить с орками не стоит. Особенно с этим орком. Учитывая, что утро наступило ближе к закату, мысль была здравая, но запоздалая. Хотя настроение было непривычно благостное. Мартин уютно завернулся в одеяло, ловя последние крохи сна, и только вздохнул, когда до него дошло. Кажется, после очередной порции вина он забыл данное себе обещание найти гостевые комнаты. Ладно, заставить себя пожалеть он не мог. Да и вздыхал, если быть честным, чтобы набрать побольше воздуха. Он снова потянулся и с некоторым сожалением всё-таки выбрался из постели. Комната была уютной, живой — как и весь дом. Здесь сохранился характер аргонианина, такой, каким Мартин его помнил. А после разговора с Орейном всё меньше верилось, что он мог настолько измениться.
«Не трогай ничего в главной спальне.» Кажется, пришла пора проверить совесть Мартина на прочность — иначе его любопытство могло не выдержать первым.
Открыв сундук, он быстро пожалел, что называл предыдущие сокровищницами. Теперь у него не было слов для того, что он видел. Оценить этот сундук было невозможно — ни по стоимости, ни по ценности. Он перебирал вещи: от вроде бы бесполезных до совершенно уникальных; вспоминал рассказанные вечерами истории, пытался догадаться про те, которые ещё не слышал. Ещё?
Мартин длинно, затейливо выругался и начал собираться. Немного подумал и заглянул в шкаф-гардероб: куртка — это, конечно, хорошо, но призывать обереги вовремя он катастрофически не успевал. А вот кираса с зачарованием хамелеона ему явно пригодится.
Он покидал Коррол не без сожаления — но вскоре понял, что дорога на юг принесёт не меньше воспоминаний. Путь был прекрасен: цветы и травы, для Мартина просто красивые, для героя скорее — коллекция ингредиентов. Картинка в любом случае получалась идиллическая, особенно, когда параллельно с Мартином побежали олени — вообще не боясь. Хищников почти не встречалось — но объяснение нашлось довольно быстро, шорохом из кустов.
«Ты что, с ума сошёл?» - «Да говорю тебе, не он это, хвоста нет!» - «На что споришь?»
Договорить они не успели: Мартин подошёл поближе и проникновенным голосом священника поинтересовался, кого ищут эти заблудшие чада в такой прекрасный день. Чада раскаиваться отказались, пришлось вразумлять, как обычно. Но кираса не подвела, восстановление понадобилось только бандитам.
До святилища Сангвина он дошёл в приподнятом настроении — которое, впрочем, быстро сменилось опасением. Он дал себе зарок не связываться с даэдра… что же он делает сейчас?
«Снова ты, смертное существо?» - голос Сангвина всё так же весел и добродушен, но теперь показательно-фальшиво, - «Неужели жизнь стала слишком пресной?»
«Ты знаешь, что нет,» - он наклоняет голову, признавая, что ему нужна помощь. Сангвин только смеётся.
«Знаю ли я? То, что ты пришёл к даэдра, хотя ещё несколько дней назад кривился при одном упоминании? Или что ы ищешь пути к Шеогорату через меня? После того, как уничтожил Розу — дважды? Нет, пожалуй, не знаю.»
Пузырёк Сиродильского бренди падает с постамента, разбиваясь не на осколки даже — в пыль.
*
Дом в Скинграде скорее напоминает крупную гостиницу — но зато свет не доходит до спальни даже в полдень. В город Мартин пришёл под утро, и в этот раз решил начать с алхимиков. Героя здесь знали не то чтобы очень: торговка, наморщив нос, сказала, что он давно уже не покупал у неё ни зелий, ни ингредиентов. Мартин немного подозревал, что последняя покупка сопровождалась каким-нибудь едким комментарием: наглядевшись на содержимое сундуков, сйчас он бы тут тоже ничего не купил. Синедрион был спокойнее: похоже, они в рабочей сфере не пересекались. Но знал он немногим больше: наверное, безвылазное сидение в подвале как-то сказывалось. Он сказал, что аргонианин часто ездил на побережье: то ли в Анвил, то ли в Лейавин — но ничего точнее не знал.
Перспектива Мартину не понравилась, но вариантов у него было немного. Анвил был самую малость ближе, но поспать перед путешествием через Кватч всё-таки стоило.
Он просыпается уже ближе к полуночи, и это хорошо. Ночью путешествовать всё же спокойнее. Секунда — и в его руке оказывается кинжал: балконная дверь открыта, а в углу на одну тень больше, чем требуется.
«Похвальная наблюдательность, молодой человек, но вот реакция оставляет желать лучшего,» - скучающий голос действует на Мартина, как ведро холодной воды, и он убирает оружие, - «Верно, если бы я хотел вас убить, давно бы это сделал. Хотя зачем?»
«Простите,» - Мартин с некоторой долей иронии подстраивается под формальное звучание гостя, - «Не знаю цели вашего визита.»
«Не старайтесь,» - взмахивает рукой он, всё же выходя на свет, - «Кватчский выговор вы вряд ли чем-то перебьёте. Как ни прискорбно, кровь — это ещё не всё.»
«Не понимаю, о чём вы,» - Мартин холодеет. Пусть у него и нет конкретных планов дальше, чем «найти аргонианина», но политические игры в них точно не входят.
«Молодой человек, чтобы не признать в вас Септима, нужно быть полным идиотом. Полагаю, что с крестьянами и торговцами у вас проблем нет, но любой аристократ вас опознает. Вы ведь поэтому и носите заклятие хамелеона?»
«Я не планировал раскрывать своё имя,» - Мартин понимал, что спокойствие здесь — это главное. На шантажиста граф — он даже вспомнил, Янус Галсидор — не походил. Оставалось понять, что ему нужно. И лучше подождать, пускай говорит сам.
«Вы в целом не много планируете. Куда вы там направлялись сейчас? Анвил? Лейавин? В первом случае готовьтесь снимать гостиницу, эксклюзивного жилья не выйдет. Во втором — предполагаю, ничего страшного, если вы любите долгие прогулки.»
«Это все мои зацепки,» - Мартин разводит руками, - «То, что я ищу, не указано на обычных картах.»
«Мы же можем говорить прямо? Вы ищете вход в План Обливиона Шеогората, или просто инспектируете свою новую собственность?» - на изумлённый взгляд Мартина он только вздыхает, - «Молодой человек, я — вампир. Это предполагает некоторую чувствительность к магии. А для человека с вашей историей вы очень трепетно реагируете на упоминания даэдра — или я не прав?»
«Всё верно,» - Мартин проводит рукой по лицу, собираясь с мыслями, - «Наверное, я так реагирую как раз из-за моей истории — но это неважно. Да, я ищу План Шеогората.»
«Возможно, про Дрожащие Острова что-то известно в Гильдии магов. Насколько я знаю, Университет придерживается нейтральной позиции по данному вопросу.»
Столицу Мартин пока избегал, по понятным причинам. Но Университет стоял в отдалении..
«Ваш хамелеон выдержит,» - ободряюще говорит граф, чему-то улыбаясь, - «Спросите про архимага, это может быть интересно.»
И так же непринуждённо он перемахивает через перила балкона и удаляется по тёмной улице.
*
В Имперском городе первое впечатление — на него давят стены. Другие города, богатые или бедные, не важно, всё же как-то сохраняли воздух. Здесь же улицы, вроде даже и широкие, казались каменными мешками. Большими такими мешками, в которых Мефала ногу сломит. Мартин, отчаявшись разобраться сам, даже рискнул обратиться к стражнику — получил путаное описание городских районов и так и не понял, было ли это реальное объяснение или изощрённое издевательство над новоприбывшим. Тянуло скорее на второе.
В прошлый раз было как-то проще — но в прошлый раз он был с аргонианином. Очередной укол он принимает как должное и решает идти наугад.
Чтобы за первыми же воротами наткнуться на разрушенный храм и памятник самому себе и немного Акатошу. Первое место за оригинальность из всего Сиродила. Он подходит ближе: это как пожар, и смотреть не хочется, и не отвернуться. Вблизи окаменевший дракон выглядит ещё внушительнее — если не считать подозрительных сколов и царапин. Мартин прикладывает ботинок к особенно чёткой вмятине — действительно, совпадают идеально.
Вырвавшийся смешок обрушивает лавину. Он смеётся и смеётся, выплёскивая с истерикой суматоху последних дней, непонятный неожиданно мир, даэдричесие и аэдрические козни, чтоб они друг друга побрали, собственные страхи и сомнения… Отсмеявшись, он сползает на землю прямо на лапу, прикрыв глаза. Озузение анонимности отдаёт свободой, а прошедшая истерика оставила после себя звенящую пустоту.
Несильный, но звонкий пинок в бок приводит его в чувство.
«Ногу не отбил?» - он открывает глаза, косясь на стоящего рядом нищего.
«Немного,» - невозмутимо отвечает тот, - «А ты себе ничего не отсидел? Камень не особенно мягкий, а ты тут уже с полчаса прохлаждаешься.»
«В этом доспехе что на камне, что на лужайке,» - отмахивается Мартин, но шутка не проходит.
«Ты сейчас не на лужайке, парень,» - несмотря на слова, угрозы в тоне нищего не чувствуется, скорее, предупреждение, - «и ребята из Портового района твоими стекляшками уже интересуются.»
Звучит достаточно пугающе. Наверное.
«А эти интересующиеся не проводят меня? В вашем городе Мефала заблудится.»
Кажется, он всё-таки смог удивить нищего. Этот раунд остаётся за ним. А вот куда его приведёт улыбчивый бретонец, мгновенно отделившийся от группы прохожих, он пока что не думает.
Хотя бретонец приводит его именно в Портовый район, и сигнальное заклинание Мартина срабатывает по пути всего пару раз. Оба раза его сопровождающий делает такое невинное выражение лица, что подозревать его даже как-то неловко. Поэтому Мартин молча накладывает оберег посильнее, бретонец молча усмехается, и доходят они без лишних вопросов.
Вопросы ждут впереди.
«У тебя действительно есть ключ, мне не показалось...»
«Есть. Что бы я тут делал без ключа?» - незаданный вопрос Мартин предпочитает не слышать. Оправдываться перед графом не пришлось, объясниться с Орейном, которого он знал хотя бы заочно, было несложно. Обычные горожане и сражники вопросов не задавали и вообще, похоже, держались от героя Сиродила подальше. Но вот про связь с Гильдией воров он не знал, и теперь совершенно не представлял, как реагировать.
«А кто тебя знает. Если ты не из наших, не значит, что у тебя не завалялось отмычки.»
Завалялось, кстати — прихватил на всякий случай. И брошенное вслух «наших» Мартин тоже замечает и подхватывает жест доверия.
«Даже если завалялись, не значит, что я умею ими пользоваться. С удовольствием отдал бы их владельцу — вместе с ключом.»
Взгляд неуловимо мягчеет — Мартин не замечал настороженности, пока она не исчезла.
«Ну тогда ты можешь здесь подождать: он часто заходит. Как раз давно не заглядывал. Обычно-то каждую неделю, а когда архимагом стал, и того чаще. Парни всё думают, как бы его к нам заманить, но я считаю — дохлый номер. Характер не тот. Но ты подожди здесь пару дней. Ребят предупрежу, никто не тронет.»
Откровенность за откровенность — и Мартин позволяет себе тяжёлый вздох.
«Думаю, встретиться в Сиродиле сейчас будет проблемой. И через некоторое время тоже.»
Бретонец некоторое время изучает его, потом сочувственно кивает.
«Да уж, парень, ты попал. Дай мне пару часов, я узнаю, что тут можно сделать.»
И так Мартин оказывается в Университете.
*
Островок в Нибенейской бухте встречает его гостеприимно. Неизвестные Мартину растения источают смутно знакомые запахи: из другой, прошлой жизни. Дверь светится издалека, приглашает — и Мартину становится страшно. Весь путь до этого он пролетел без остановки, стоило только попрощаться с дружелюбной магичкой из Университета. Разговор всё ещё звучал в ушах.
«Если бы я знала, что этим закончится...» - её голос виновато дрожал, но Мартину не хватало духа её исправить, - «Он так расстроился, когда закончилась вся эта история с Манимарко. Не знаю, что именно он искал, но раз не нашлось записей ни у Травена, ни у Манимарко, я подумала… ну как в той поговорке… что дейдра наверняка знают… а теперь...»
Дейдра знали точно. Мартин так и не сказал ей, что именно — может быть, расскажет, когда вернётся. Если вернётся. Стражник перед Дверью пытается отговорить его — но он же вспоминает, что да, где-то месяц назад здесь был аргонианин и в этот раз даже он не вышел обратно.
Месяц. Прошёл уже месяц, как он бегает по Сиродилу. Хватит терять время.
Мир за Дверью страшен. Возможно, Мартин и представлял его другим, быть может, и аргонианин что-то приукрасил — но дело не в сером небе и странных кристаллах. Это место мертво и пусто, без намёка на ту яркую, переменчивую магию, отголоски которой герой приносил в Бруму. Это место… неправильно.
Он так ошарашен, что бегущего на него рыцаря замечает не сразу — благо, дороги Сиродила быстро формируют нужные привычки. К телу подходят другие, в ещё более странных доспехах, обшаривают его — кажется, их называют золотыми святыми. Пока они не нападают, Мартину большего и не надо.
Почему-то ему казалось, что за Дверью всё станет понятно. Оказывается, это место огромно — только, в отличие от Сиродила, его карт он не учил в детстве. И описаниям сейчас доверять не следует: что бы ни поменяло этот мир, здесь сейчас война. В разрушенном городе больше людей — жители жалуются на судьбу, святые отбивают набеги серых рыцарей, Мартин пару раз помогает — и всё-таки привлекает к себе внимание.
«Возвращайся обратно, смертное существо. Этот мир скоро разрушится.»
«Нет,» - он найдёт способ пройти мимо Стража. Теперь, когда он почти дошёл…
«Иди в Сиродил. Тебе здесь не рады.»
Он молча накладывает оберег. Сражаться с золотыми святыми не хочется, но если потребуется, он пройдёт сквозь них. Однако стражница не успевает занести меч.
«Не стоит,» - холодный голос заставляет замереть их обоих, - «Мы всё-таки в некотором роде обязаны мистеру Септиму. Без него молодой Мастер не пришёл бы сюда… таким.»
Стражница неприметно, но явственно вздрагивает. Мартин подавляет желание отвернуться, смотрит новоприбывшему в глаза.
«Я могу поговорить с ним?»
«Не думаю. Молодой Мастер сейчас несколько занят: Серый Марш приближается. Кроме того, мистер Септим, мы не настолько вам обязаны.»
«И что мне тогда с ним делать?»
«Вы говорили, что вам не хватает солдат? Если он не хочет уходить, он может вам помочь.»
«Мужчина? Он же сдохнет в первом настоящем бою!»
«Вас это сильно расстроит?»
Мартин колеблется между облегчением от того, что в кои-то веки его имя здесь ничего не значит, и раздражением от настолько явного пренебрежения. Видимо, придётся принимать и то, и другое.
*
Со временем раздражение — как, собственно, и пренебрежение — сходит на нет. Он пережил первый бой, как и второй, и все последующие. Аурил даже расщедрились на доспех — пришлось к нему привыкать. Его неимоверно радует, что он не связался с мазкен: их броню он не надел бы даже под страхом смерти.
В один прекрасный день небо меняется с привычного серого: расцветает миллионами звёзд и сотнями галактик. Война кончилась, Шеогорат победил, жизнь продолжается. Мартин всё ещё не придумал, как обойти Стража, но в Пределе есть, чем заняться и без Серых рыцарей.
Он прикидывает план восстановления гостиницы, когда рядом материализуется фигура — Мартин едва успевает развоплотить заклинание. Хаскилл ни капли не поменялся, но в этот раз инстинкты не требуют немедленно искать укрытия.
«Мой лорд желает развлечений. Мне кажется, ты подойдёшь,» - он позволяет себе быструю усмешку, - «Забери его погулять, я хоть делами займусь.»
Хаскилл переносит его к трону и мгновенно исчезает — видимо, заниматься теми самыми делами. Мартин смотрит на сидящего на троне аргонианина и на мгновение забывает, как дышать.
«А тебе идёт.»
Атмосфера в зале меняется мгновенно, и аурил вокруг становится резко меньше. Видимо, они хотят помочь Хаскиллу с его неотложными делами.
«Чья это иллюзия? Прекрати немедленно.»
«Извини...те? Нет, называть тебя лордом я всё же не буду. Это странно,» - он встречает ярость лицом к лицу — легко, когда она направлена не на него — и достаёт другую кольчугу. Все насмешки аурил по поводу перегруза так и не заставили его выложить её, - «Возможно, стоило надеть это. Но я слишком хорошо помню, как с ней сложно.»
«Мартин?» - искрящее в воздухе напряжение рассеивается, как не было, - «Что ты тут делаешь?»
«Ты обещал показать мне Манию.»
Он наконец может пройти остаток шагов — дотронуться, обхватить крепко — увидеть, как на лицо аргонианина возвращается улыбка.
«С чего начнём?»
Впереди ещё много. И долгий разговор, и не менее долгие прогулки по Дрожащим островам. А потом, может быть, они вернутся в восстановленный Предел — и дойдут до Двери. Но это потом.
«Давай начнём с Дома Мании.»
Вопрос: ?
| 1. + | 2 | (100%) | |
| 2. - | (0%) | ||
| Всего: | 2 | ||
@темы: нацарапанное, фандомное